Результат июньских протестов [анг] в Турции – восемь человек погибших и 4000 раненых [анг]. Кроме того, эти столкновения обнажили политический раскол и неспособность стоящих у власти людей справиться с ситуацией в стране, являющейся мостом между Европой и Азией.
Однако последствия столь массовых протестов уже распространились далеко за пределы Турции. Хотя начались они всего лишь с небольшого движения в поддержку отмены разрушения парка Гези в Стамбуле, планировавшегося в рамках проекта реконструкции площади Таксим.
Члены Европарламента во главе с Германией использовали столкновения в качестве предлога для переноса переговоров о вступлении Турции в Европейский Союз (ЕС) с конца июня на осень. Новостной портал Cameroonvoice [фр] уточняет:
La chancelière Angela Merkel a déclaré la semaine dernière que les événements en Turquie ne correspondaient pas aux “notions européennes de la liberté de réunion et d’expression”.
Канцлер Германии Ангела Меркель заявила на прошлой неделе, что последние события в Турции не соответствуют “европейским представлениям о свободе собраний и самовыражения”.
Вместе с этим всё те же события в Турции породили множество вопросов о культурной идентичности во Франции и в остальной Европе, которая всё ещё с перспективой смотрит на вступление Турции в ЕС. Сами же французы задаются вопросами, в основе которых заложен лишь один смысл: “Разделяем ли мы аналогичные ценности?”
Разные ли мы?
Многие французские новостные агенства, взяв за основу своих рассуждений, прежде всего, интересы Евросоюза в оценке июньской ситуации в Турции, стараются провести как можно больше различных аналогий. Как если бы этот большой сосед, который вскоре, быть может, станет частью единой европейской семьи, с его восстаниями предлагает французам своеобразную смесь из ранее невиданной и в то же время такой знакомой реальности. Вот как это описывает Анри Голдман в своём блоге [фр]:
Un peu partout, on compare Taksim à Tahir, le Printemps turc au Printemps arabe. Sur les images qui circulent, ce sont les mêmes couches sociales,– étudiants, classes moyennes instruites… – qui tiennent le haut du pavé. Celles-ci nourrissent leurs aspirations à partir du kit culturel cosmopolite qui se diffuse par internet et constitue désormais le bagage commun des courants « branchés » des sociétés en transition. Le mode de mobilisation aussi les rapproche : des mots d’ordre lancés à travers la toile et qui essaiment en réseaux sans quartier général où n’importe quelle consigne est reprise pour autant qu’elle réponde à l’attente, indépendamment de qui la lance.”
Повсеместно события на площади Таксим сравнивают с событиями на площади Тахрир, турецкую “весну” с “весной” арабской. В нашем представлении эти события одинаковы: судите сами, мы видим в обоих случаях одни социальные группы (студенты и представители среднего класса, получившие образование), стоящие во главе демонстраций. Своим амбициям они находят подпитку в своего рода космополитичном культурном движении, распространившемся повсеместно через Интернет и формирующем “модную” философию нашего времени в отношении эволюции общественного мнения. Сама идея необходимости действовать также заставляет людей объединяться: призывы, взявшие своё начало в Интернет, постоянно обновляются, что характерно в отсутствии определенного центра, откуда бы шли все команды. А самое главное, они остаются на слуху именно столько, сколько это соответствуют реальным событиям, вне зависимости от того, кто стоял у самих истоков.
Другие медиа-агентства, особенно во Франции, смотрят на протестные акции в Турции как на новый Май 1968, а точнее, повторение событий социальной революции в Париже 1968 года. Правда иногда усматривается их откровенное желание отождествлять эти два события. Вот и Шемс Эддин Шитур как раз рассуждает на эту тему в своём блоге [фр]:
“Les médias occidentaux pensaient et pensent que le dernier «domino» allait tomber. Ils ont présenté cette colère comme celle d’une Turquie ultralaïque qui en a marre de l’AKP et tout est fait pour forcer l’analogie avec les places Tahrir et partant avec les tyrans arabes. Pas un mot d’une analogie avec mai 1968 en Europe au sortir des trente glorieuses bâties sur la sueur des émigrés. Quand Daniel Cohn-Bendit et ses camarades avaient mis à mal le gouvernement de De Gaulle ce n’était pas pour du pain comme la plupart des révoltes dans les pays arabes, mais c’était pour secouer un ordre ancien en interdisant d’interdire…”
Западные СМИ полагали и полагают, что это последняя упавшая “костяшка домино” в цепи событий, начало которым было положено ещё на площади Тахрир. Они говорят, что этот гнев ультра-светских граждан Турции, уставших от Партии справедливости и развития, по аналогии с площадью Тахрир и изгнанием арабских тиранов, вышедших за все возможные границы. Уже не раз были проведены параллели с событиями мая 1968 в Европе, на закате так называемого золотого времени, построенного потом и кровью иммигрантов. Тогда Даниэль Кон-Бендит и его последователи среди студентов предприняли открытые протестные акции против правительства де Голля. Однако совсем не потому, что к этому их принуждала нужда в пище, как почти всех протестующих в арабских странах, но для того, чтобы стряхнуть пыль и напомнить о старых свободах, и не дать упразднить их…
Европейский парламент официально осудил жестокие действия в отношении демонстрантов. Однако пользователь под псевдонимом ex-expat прокомментировал статью на портале France 24, которая описывает происходящие в настоящее время события в Турции:
Les seuls Européens en Turquie sont ceux au Taksim et leurs sympathisants!”
Единственные европейцы в Турции это те, кто сейчас находятся на площади Таксим и их сторонники!
Видео, на котором протестующие на площади Таксим поют “Do you hear the people sing?” – песню, взятую из мюзикла “Отверженные”, в котором рассказывается о парижском восстании 1832 года – демонстрирует связь между людьми на площади Таксим и Европой:
http://www.youtube.com/watch?v=FctAww-4p9k
От событий в парке Гези до интеграции Турции в Евросоюз
Те “европейские ценности”, о которых говорила фрау Меркель [анг] и позже растиражированные новостными агентствами, постоянно используются в лавировании в вопросах от протестов в парке Гези и на площади Таксим до вступлением Турции в Европейский Союз. Франк Пруст [фр], член Европарламента от французской партии UMP, подтвердил позицию правых партий Франции. Корали Моралье пояснила [фр] эту позицию на региональном новостном веб-портале южной Франции Objectif Gard:
Un accord de partenariat: oui, mais l’adhésion à l’Europe : Non! La Turquie n’a rien d’européenne. Nous ne partageons pas la même culture, ni les mêmes racines judéo-chrétiennes, ni les mêmes aspirations politiques“
Партнёрскому соглашению да, но присоединению к Европе нет! Турция это не Европа. Наши культуры разные, у нас нет одних иудейско-христианских корней, равно как и единого политического курса.
Комментарий от Жуэль Туссен [фр] в ответ:
L’Europe partage des racines judéo-chrétiennes qui ont été plantées… en Turquie! Le premier Concile de Nicée date de 325 et le premier Concile de Constantinople fut tenu en 381. (…) L’arrogance trouve sa racine dans l’ignorance… M. Proust saute à pieds joints sur le prétexte que lui fournit Erdogan et met ainsi le pied dans le plat. Il procède à un exercice d’amalgame entre le peuple turc et ses dirigeants. La démagogie politique dans toute sa splendeur!”
Европа исповедует иудейско-христианские ценности, корни которых … в Турции! Смотрите, Первый Никейский собор прошел в 325 году, а Первый Константинопольский собор – в 381. Всё это теперь города Турции. (…) Высокомерие произрастает из невежества. Месье Пруст двумя руками ухватился за эту отговорку, увиденную в действиях Эрдогана, и держится за неё не опуская. Он соотносит весь турецкий народ с их лидерами. Пример игры на публику во всей своей красе!
Правда в большинстве случаев комментарии остаются достаточно пессимистичными [фр] относительно исхода процесса интеграции:
(…) Vouloir absolument européaniser le digne successeur de l’empire ottoman est une vue de l’esprit, une vision idyllique de la future Union européenne. Ce n’est pas parce 5% de la population adhère aux idées et valeurs de l’UE que les 95% d’anatoliens vont le faire, ni parce que Constantinople est devenu Ankara que la mentalité des dirigeants ottomans – kémalistes ou islamistes (modérés ?), a changé.”
(…) Настаивать на европеизации достойного приемника Османской империи – это иллюзия, идиллическое видение будущего Европейского Союза. Лишь от того, что 5 процентов населения поддерживают идеи и ценности ЕС, вовсе не означает, что остальные 95 процентов жителей Анатолии сделают то же самое. Если именно Константинополь стал Стамбулом, это не значит, что в одночасье поменялся и менталитет правителей Османской империи – будь то радикальные кемалисты или же умеренные исламисты.
Но также нашлись те, кто считает, что ценности и лозунги протестующих вполне укладываются в рамки общеевропейских: против произвола полиции, незаконных арестов протестующих и журналистов, а также за соблюдение свободы самовыражения и свободы собраний. Как пишет Cameroonvoice [фр]:
De l’Azerbaïdjan au Sénégal tout le monde compatit avec les manifestants de la place Taksim, pas avec Erdogan”, conclut Hakan Günes, professeur de politologie à l’université de Marmara.”
“Все, от Азербайджана до Сенегала, сочувствуют исключительно протестующим на площади Таксим, а отнюдь не Эрдогану,” – приводится вывод Хакана Гюнес, профессора политологии университета острова Мармара.
И пока, чем больше премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган склоняется к теории заговора [фр] против него, дабы разоблачить пагубное, на его взгляд, влияние Европейского Союза, западных медиа и социальных сетей (особенно Twitter), тем больше становится для него риск изоляции самого себя от остального мира. Парадокс в том, что эти события: страх перед остальным миром и идея теории заговора, настолько схожи с ситуацией в другой стране, что турецкая писательница Сема Кайгусуз усматривает параллели между турецким и американским обществами:
La Turquie est un pays où tout le monde a peur de l’autre. Les Kémalistes ont peur des islamistes, les islamistes ont peur des laïques, les femmes ont peur des hommes, les enfants ont peur des adultes… C’est la mentalité américaine : on est toujours en danger.”
Турция – это страна, где все друг друга боятся. Кемалисты боятся исламистов, исламисты – атеистов, женщины – мужчин, дети – взрослых… По сути, это американский образ мышления: жить под постоянно нависшей угрозой.