Македония: полицейский, до смерти избивший молодого человека, приговорен к 14 годам тюрьмы

Все ссылки в статье ведут на страницы на македонском языке.

16 января завершился суд над полицейским, обвиняемым в том, что он во время исполнения своих обязанностей в качестве охранника премьер-министра до смерти избил 22-летнего Мартина Нешковского. Трагедия произошла в ночь с 5 на 6 июня 2011 года во время празднования победы на парламентских выборах. Боец специального подразделения Игор Спасов был единственным обвиняемым в деле и приговорен к тюремному заключению сроком на 14 лет.

Попытка скрыть убийство вызвала волну протестов против полицейской жестокости, в ходе которых граждане Македонии требовали задержать всех причастных к этому делу, а также признать командную и политическую ответственность. Государственный обвинитель отказал ^[1] семье погибшего в возможности подать иск против установленных и неустановленных соучастников, включая полицейских, находившихся неподалеку в момент убийства и изменивших сцену преступления, а также тех, кто пытался прикрыть это событие.

Многочисленные судебные заседания не получили достаточного освещения в македонских СМИ, зависящих от рекламы, финансируемой из государственного бюджета. Примечательным исключением является портал PlusInfo.mk, на котором за день до оглашения приговора был опубликован детальный обзор данного дела ^[2].

В блоге “Справедливость для Мартина” было выложено описание ^[3] первых десяти слушаний. Оно было написано активистом Войславом Стояновским и изначально опубликовано ^[4] на “Радио Свободная Европа”:

Показания Игора Спасова

5 июня 2011 года, когда Спасов следовал в Скопье из Куманово (где он следил за безопасностью в ходе 15-часового избирательного процесса), старший по званию позвонил ему и отдал устный приказ продолжать охранять премьер-министра Николу Груевского [фото 1 ^[5], фото 2 ^[6]]. До инцидента на площади Спасов дважды замечал Мартина, когда тот пытался приблизиться к премьер-министру <…>. Эти попытки были пресечены отрядом охраны премьер-министра. Третья попытка произошла неподалеку от места проведения послевыборных празднований. Мартин продолжал пытаться приблизиться к сцене, хотя и получил предупреждение от полицейского в униформе. Спасов закричал ему: “Что это ты делаешь?”. Тогда Мартин начал бежать, и Спасов побежал за ним. Неоднократные попытки обойти оцепление были подозрительны, Спасову надлежало арестовать [Мартина] и отвести его в участок. Когда Спасов настиг его, Мартин споткнулся о провод, ударился головой о тротуар и остался неподвижно лежать на земле. Решив, что тот притворяется, Спасов несильно пнул его. Тогда полицейский понял, что молодой человек был без сознания и пытался привести его в чувства. Вскоре полицейские в униформе прибыли на место и вызвали скорую. Спасов сказал своим коллегам, что ему надо вернуться в [VIP] секцию, и они отпустили его, не попросив идентифицировать себя. <…> Позже, в ходе процесса, Спасов сообщил, что составил официальный отчет о происшедшем, но он был уничтожен его начальством.

Показания свидетелей

Большинство свидетелей не могли подтвердить, что нападавшим, которого они видели, был Спасов. На заседании суда он был более худым, с обросшими волосами и бородой [фото ^[7]]. Очень небольшое число свидетелей подтвердили его показания; большинство предоставило совсем иную версию событий.

Согласно их показаниям, догнав Мартина, Спасов ударил его кулаком в спину. Мартин упал, но одной рукой поддерживал себя. Пытаясь подняться, он закричал “Не бейте меня”, но Спасов тут же нанес ему несколько ударов по голове двумя руками, а затем пинал тело Мартина ногами. Некоторые свидетели описывали жестокость атаки, активно жестикулируя. Один из них сказал, что видел такое зверское избиение только в кино, а другой сообщил, что потом всю ночь не мог уснуть. Свидетелей, попытавшихся подойти к Мартину, останавливал другой человек мощного телосложения, представившийся полицейским в штатском. Некоторым из них говорили: “Отвали, а то и тебе достанется”.

Показания других офицеров полиции

Первый полицейский в униформе, прибывший на место преступления, подтвердил, что они разговаривали с Мартином у сцены. Люди из толпы указали им на место, и когда они прибыли, Спасов сказал им, что Мартину стало плохо. Один полицейский сообщил, что он не спрашивал имен и не узнавал у собравшейся толпы, что произошло. Он решил, что, должно быть, произошла какая-то ошибка. Они не спросили у Спасова удостоверения, поскольку он был похож на сотрудника из отряда безопасности. Они не заметили на теле Мартина следов насилия. Затем на место преступления прибыли врач и медсестра, подтвердившие факт смерти, но не заметившие следов насилия. Криминалисты, прибывшие после них, обнаружили на лице и теле Мартина повреждения и оборонительные раны. Они  передали показания свидетелей о погоне и физической атаке в оперативный центр Министерства внутренних дел.

Около десяти полицейских из подразделения Спасова, присутствующих в ту ночь на площади, тоже выступали в суде. Спасов утверждал, что, как и он, они тоже были тогда при исполнении. Однако, все они отрицают это, сообщая, что были на площади как обычные граждане, а их рабочая смена закончилась до полуночи. Хотя эти свидетели дали очень противоречивые показания,… они подтвердили официальное заявление Министерства внутренних дел, согласно которому рабочие обязанности Спасова завершились в 23:30, до начала послевыборных празднеств. Во время последнего заседания суд объявил, что произошедшее расценивается как “убийство”, независимо от того, был Спасов в это время на службе или нет. На этом его попытки доказать, что он был при исполнении служебных обязанностей [и следовательно, был под ответственностью командования], прекратились.

Заключения экспертов

Во время [десятого] заседания, были рассмотрены причины смерти Мартина. По заявлениям психиатра и психолога, Спасов является экстравертом, амбициозным и упорным индивидом, неуверенно контролирующим свои эмоции. На момент инцидента он был психически вменяем и воспринял попытку Мартина к бегству как вызов для испытания его власти. Криминалисты определили наличие более 20 внешних и внутренних повреждений, вызванных прямыми и непрямыми ударами. Причиной смерти послужило кровоизлияние в мозг, вызванное прямым воздействием резкой, динамической, быстрой и кратковременной силы, что исключает версию, что он скончался от удара головой о тротуар.

Профессор Мирьяна Найчевска задокументировала ^[8] много процессуальных нарушений во время первого слушания. В частности, очень дружелюбная по отношению к публике судья нарушила статьи 309, 314, 320, 327, 333 и 335 статьи Уголовного кодекса:

• неспособность предоставить подходящее помещение суда для достаточного доступа публики, включая семью погибшего;
• судьи не были представлены, и последовательность судебных процедур, прописанная законом, не была соблюдена;
• официальное обвинение не было оглашено – вместо этого, обвиняемому предоставили возможность описать его версию произошедшего;
• ход процесса не был записан ни с помощью аудионосителей, ни стенографией;
• судья предостерегла обвиняемого, чтобы тот не разглашал засекреченную информацию, связанную с его рабочим заданием, сообщив ему, что это было бы уголовным преступлением, хотя статья 20 закона О засекреченных данных гласит, что засекреченная информация “больше не считается засекреченной, если она прикрывает преступное деяние, превышение полномочий, или другую незаконную деятельность.”

До окончания суда активисты движения против полицейской жесткости организовали ряд публичных дискуссий. Во время одной из них был поднят важный вопрос, “упущенный” судом. Активистка Тамара Атанасока рассказывает ^[9] в своем блоге:

[Женщина из зала, представившаяся как профессор и сообщившая, что преподает старшекурсника дисциплины, связанные с показаниями по уголовным делам,] поинтересовалась, куда подевались записи с видеокамер, установленных на площади. Помимо камер наблюдения, установленных по предписанию властей, там были еще и камеры, принадлежащие частным компаниям, например, T-Mobile, и получить записи с них легко можно было по предписанию суда <…>. Она также отметила, что в Великобритании записи камер наблюдения является “главным доказательством”.

Заместителя Омбудсмана спросили, можно ли запросить записи, и он ответил, что это вне их компетенции. Как и ранее, Омбудсман заявил, что суд сделал все возможное, и та самая женщина спросила, запросили ли они видеозаписи во время расследования.

Как и ожидалось, ответ был “Нет”.

Во время своего последнего заявления в суде Спасов опять был мускулистым, без бороды и с обритой головой (фото ^[10]). Он заявил ^[11], что не наносил Мартину смертельного удара по голове и указал на причастность другого полицейского: “Я думал, что мальчик умер после падения, но если внимательно рассмотреть посмертную фотографию, можно заметить, что площадь гематомы вокруг носа Мартина слишком большая для удара кулаком, а суд даже не рассматривал версию, что он ударился головой раньше…”

Спасов сказал ^[12], что у него были свои причины не раскрывать всей правды, и напрямую обратился к семье погибшего. Если бы он знал, что мальчик был ранен, он бы доставил его в больницу. Он сказал, что “Бог тому свидетель”, и намекнул, что его используют как козла отпущения: “…если вам нужно кого-то обвинить, вот я стою перед вами, но если вы хотите докопаться до правды, не обвиняйте меня!”

После того, как суд огласил свой вердикт, движение против жестокости полицейских устроило протест на улицах Скопье ^[13], требуя, чтобы все причастные к преступлению понесли полную ответственность.

19 января по инициативе движения “Граждане за европейскую Македонию” была проведена публичная дискуссия на тему “Соучастники преступления” ^[15]:

Согласно Мирьяне Найчевске, эксперту по правам человека, соучастниками являются все лица, повлиявшие на ход событий во время и сразу после убийства. Включая государственного обвинителя и судью, которые не посетили место преступления вовремя и не приказали оцепили территорию; полицейских, которые не задержали Игора Спасова, а помогли ему передвинуть тело; и другие государственные органы, которые пытались скрыть убийство Нешковского. Для Найчевски акт убийства, расследование и судебный процесс составляют пример государственной пытки. Показательным здесь является то, что суд не стал рассекречивать данные о полицейских заданиях, хотя это можно было сделать, даже не спрашивая разрешения у Министерства внутренних дел.

Брат Мартина, Александр Нешковский, отметил, что офицеры полиции, вызванные в качестве свидетелей, давали непоследовательные/нелогичные показания, а судья перебивал их и прерывал выступления всех, кто хотел сообщить больше деталей. Александр выразил свое недовольство по поводу расследования и судебного процесса. В качестве примера вмешательства в дело высших государственных органов, он отметил, что у Мартина в кармане было удостоверение личности, но Министерство иностранных дел скрывало его личность в течение двух дней после убийства. Также Александр сказал, что его семья считает приговор Спасова недостаточным и будет пытаться привлечь к ответственности всех причастных, даже если для этого придется обратиться в Европейский суд по правам человека в Страсбурге.

Еще Александр сообщил, что ежедневно получает прямые угрозы в свой адрес, но этим его не запугать, и он продолжит добиваться справедливости.